Август, XX век. Трансформация жизни частного человека в эпоху социальных катаклизмов. В 2-х томах
Поделись книгой!
Издательство: Новое литературное обозрение, 2014
Редактор: Рейтблат А., Скидан А., Корчагин Кирилл Михайлович
Переплёт: Твердый переплет, 512 страниц
Категория: Социология. Обществознание
ISBN: 978-5-4448-0196-3
Тираж: 1000
Формат: 247x173x27 мм, 1592 г
Где найти книгу?
📘 Август, XX век. Трансформация жизни частного человека в эпоху социальных катаклизмов. В 2-х томах. Том 2.
Метафора "августа" (месяца, традиционно имеющего дурную репутацию в народном историческом сознании) возникла из сопоставления ключевых исторических дат ХХ столетия. "Короткий" европейский XX век, согласно утверждению Эрика Хобсбаума, открылся августом 1914 года и завершился августом 1991. При ближайшем рассмотрении оказывается, что август в прошедшем столетии (особенно для России) становится глубоко символическим временем - важнейшие события, предопределившие резкие повороты истории, произошли именно в этом месяце (август 1914 - начало Первой мировой войны, начало краха императорской России; август 1939 - начало Второй мировой войны; август 1945 - конец Второй мировой войны, формирование биполярного мира; август 1968 - ввод советских танков в Чехословакию, студенческие волнения в Европе; август 1991 - распад единого коммунистического пространства).
Выстраивая периодизацию по августам как высшим точкам социальных бифуркаций ХХ века, составители двухтомной коллективной монографии поставили целью проследить, насколько фундаментально изменилась жизнь частного человека в результате глобальных катаклизмов XX века: мировых войн, интеллектуальных, социальных и научно-технических революций, геополитической перекройки мира. Взгляд на трагическую историю прошедшего столетия с позиции антропологического подхода позволяет поднять целый ряд важнейших вопросов, практически не изученных в современной историографии:
- в каких сферах жизни частного человека произошли радикальные изменения?
- где привычные рамки существования остались неизменными вопреки глобальным катастрофам и революционным открытиям?
- каково соотношение "потерь" и "приобретений"?
- каковы различия в новом жизненном опыте человека "открытого" и "закрытого" общества?
- насколько традиционно привлекаемые исследователями документы эпохи отражают глубину и сущность перемен?
Метафора "августа" (месяца, традиционно имеющего дурную репутацию в народном историческом сознании) возникла из сопоставления ключевых исторических дат ХХ столетия. "Короткий" европейский XX век, согласно утверждению Эрика Хобсбаума, открылся августом 1914 года и завершился августом 1991. При ближайшем рассмотрении оказывается, что август в прошедшем столетии (особенно для России) становится глубоко символическим временем - важнейшие события, предопределившие резкие повороты истории, произошли именно в этом месяце (август 1914 - начало Первой мировой войны, начало краха императорской России; август 1939 - начало Второй мировой войны; август 1945 - конец Второй мировой войны, формирование биполярного мира; август 1968 - ввод советских танков в Чехословакию, студенческие волнения в Европе; август 1991 - распад единого коммунистического пространства).
Выстраивая периодизацию по августам как высшим точкам социальных бифуркаций ХХ века, составители двухтомной коллективной монографии поставили целью проследить, насколько фундаментально изменилась жизнь частного человека в результате глобальных катаклизмов XX века: мировых войн, интеллектуальных, социальных и научно-технических революций, геополитической перекройки мира. Взгляд на трагическую историю прошедшего столетия с позиции антропологического подхода позволяет поднять целый ряд важнейших вопросов, практически не изученных в современной историографии:
- в каких сферах жизни частного человека произошли радикальные изменения?
- где привычные рамки существования остались неизменными вопреки глобальным катастрофам и революционным открытиям?
- каково соотношение "потерь" и "приобретений"?
- каковы различия в новом жизненном опыте человека "открытого" и "закрытого" общества?
- насколько традиционно привлекаемые исследователями документы эпохи отражают глубину и сущность перемен?
Мнения