Евангелие от святого Бернарда Шоу

📒 Этот мир несовершенен. Даже у величайших умов человечества есть свои ограничения.
Сообразительный читатель уже догадался на основании вышесказанного, что объектом этих записок является Джордж Бернард Шоу. Несомненно, сегодняшняя Англия вряд ли сможет похвастаться хотя бы
дюжиной человек, способных на такие высочайшие полёты мысли (которые суть дыхание жизни), как мистер Шоу. Он практически неуязвим для самой разгромной критики.
Но, видать, есть всё же некий дефект в изумруде его ума; некая ржавая деталь в его сумке с инструментами. Он проявляет почти всеохватную беспомощность, будучи не в состоянии всецело отделить себя от наблюдаемого явления. Он передёргивает тексты, чтобы проще было вить из них свои верёвки.
Прекрасный пример подобной ошибки мы наблюдали в его книге по Вагнеру. Вагнер был социалистом, как и сам Шоу; и мистер Шоу чувствовал себя обязанным найти социализм в его операх. Подобно тому монархист легко мог бы заметить, что Вагнер был королевским фаворитом, а его оперы — не что иное как дифирамбы королевской власти. Позиция совершенна настолько, насколько легко её отстоять. В результате этого Шоу умудрился наступить на те же грабли, ибо четвёртая драма «Кольца»4 не пожелала укладываться в его схемы. Ему пришлось потребовать от нас веры в то, что Вагнер будто бы ни с того ни с сего оставил свою великую и основательную цель, забросил весь путь своих размышлений и вернулся к простеньким операм, напрочь лишённым последовательности. Он на полном серьёзе принуждает нас поверить, будто бы Вагнер спятил, как в той байке про архитектора, который потратил сорок лет своей жизни на постройку собора, а затем вышвырнул чертежи и завершил его минаретами. Но вернёмся к нашим баранам, — или, скорее, к нашим львам!
Критика христианства, предпринятая выдающимся разумом Шоу, отметила эпоху в истории религии. Его предисловие к «Андроклу и льву» имеет такую же ценность, как девяносто пять тезисов, прикреплённых Мартином Лютером к дверям Виттенбергской церкви. Мистер Шоу, как и следовало ожидать от столь оригинального мыслителя, избрал прекраснейшую точку зрения. Он предлагает нам очистить наши разумы от всего, что мы когда-либо слышали о христианстве, и утвердиться на позиции дикого индейца, чей необразованный ум черпает свои первые уроки из миссионерских евангелий. Здесь он делает единственную оговорку, уверяя читателя, что человеческое воображение до определённой степени применимо и к религии. Это, конечно же, скорее подобно пробиванию дырки в днище лодки перед тем, как спустить её на воду. Но мы рассмотрим мистера Шоу как он есть.