Дали

📒 Еще ребенком Дали возненавидел все обыденное и рутинное, все, что преподносилось учителями как норма, то есть реальность, предпочитая убегать из скучной обыденности в сны наяву, в фантазии, в грезы. Столкновение с реальностью отзывалось всегда в нем "долгой тоской". Его любимым занятием в школе было неспешное разглядывание подтеков на потолке, из которых он в воображении конструировал свой особый, фантастический мир. Впрочем, лучше всего об этих играх рассказал он сам - опять-таки в Тайной жизни: Над грязными стенами, на высоком сводчатом потолке классной комнаты от сырости выступали темные пятна. Я вглядывался в их причудливые очертания и успокаивался. Сон наяву продолжался: в расплывающихся влажных пятнах проступал четкий рисунок, и в его клубящемся хаосе я вдруг различал образ, пугающе точный, выписанный в мельчайших подробностях, узнаваемый и живой. Наутро я обязательно вспоминал, что видел накануне, и принимался искать новое галлюцинаторное решение, ибо к старому, привычному уже терял интерес. Вся суть была в не пристанных метаморфозах, в превращении в иное, исходный же материал - само пятно - давал мне полную свободу. В нем таились сотни самых разных, ни с чем не схожих образов, и я последовательно выстраивал их в вереницу, у которой не могло быть конца.

Эти превращения стали одним из краеугольных камней моей эстетики. Дали никогда не терял вкус к этой детской игре: складывать из мелких осколков и стеклышек разные, непохожие друг на друга картинки, следить за перетеканием формы и радоваться, когда в одной из них неожиданно угадывалась другая, этому его учили и родные скалы мыса Креус, всегда изменчивые, разные, непостоянные, - сама "запечатленная суть метаморфозы".
Всю жизнь он любил писать картины с двойными образами, своего рода продолжение разглядывания пятен плесени на потолке, дразня и интригуя своих зрителей, расталкивая их сонное воображение и словно пряностями подправляя их слишком трезвый и рассудочный мир волшебными тайнами и загадками.